В конце 20х — начале 30х годов в Советском союзе разбиралась большое политическое «Дело всесоюзной контрреволюционный монархической организации церковников истинно-православная церковь». Были осуждены около 3.000 человек. Среди них — известный философ А.Ф. Лосев. Во время следствия на одном из допросов супругу учёного Валентину Михайловну спросили о распространявшихся в церковной среде в то время документах.

«Десятилетие святого бесправия» завершилось 29 июля 1927 года с публикацией митрополитом Сергием (Страгородским) Декларации о лояльности Советской власти. Благодаря этому шагу Церковь получила право создать легальный орган высшего церковного управления – Временный Священный Синод. С другой стороны, она обязывалась поддерживать политический курс Советов и считать их врагов своими врагами.

Попытки советских властей найти иерарха, готового встать перед ними «на оба колена» привели их к последнему кандидату на эту роль. Малоизвестный Угличский епископ, викарный архиерей Ярославской епархии, епископ Серафим Самойлович должен был принять управление Русской Церковью в порядке очерёдности. Он был назван последним в списке преемников последнего в списке возможного заместителя последнего в списке местоблюстителя патриаршьего престола. Все остальные к этому времени либо находились под арестом, либо не были допущены к управлению ОГПУ. Именно он и стал последним главой Русской Церкви, решительно отвергшим все требования властей, что привело сначала к его изоляции в Угличе, а затем серии арестов, ссылок, лагерей и, наконец, расстрелу в 1937 году.

Татьяна Гримблит с юности решила посвятить себя служению заключенным. На этом пути она встретила немало скорбей. Непонимание родных, первый арест в 20 лет, страдания и изгнание за “контрреволюционную деятельность, выражающуюся в благотворительности узникам, осужденным за контрреволюцию”. Летом 1926 года она оказалась в ссылке в нынешнем Усть-Куломском районе республики Коми.

В «Памятной записке Соловецких епископов» предлагается единственно возможный для Церкви путь взаимодействия с Советским государством — достижение взаимного невмешательства в дела друг друга. В отличие откомпромиссов, какими бы они ни были, такая аполитичность не наносила урон авторитету и достоинству Церкви, отдавая в то же время кесарево кесарю.

Подходит к концу первый сезон проекта «Слово новомучеников». Уже скоро мы начнём публикацию второго, но осталась одна важная тема, которую никак не получается уместить в один стандартный пятнадцатиминутный эпизод нашего проекта. В Рождественские праздники команда проекта представляет вам специальный выпуск, в котором расскажет о том, как в двадцатые годы советская власть пыталась заставить Церковь, по выражению чекиста Тучкова, «встать перед ОГПУ на оба колена».

вернувшегося из ссылки в Зырянском крае, ярко иллюстрирует тот набор методов, которыми пользовалась советская власть при устранении неугодных ей публичных лиц Церкви. Доносы, откровенная клевета в расчёте на то, что не найдётся смелого человека, который решится опровергнуть возводимые на гонимого обвинения. Однако расчёт не оправдался: в защиту Церкви и её святителя высказался церковный староста, впоследствии причисленный к лику исповедников. Об обстоятельствах своего дела и тюремной жизни владыка Афанасий рассказывает в письме к матери от 29 января 1926 г.

Митрополит Пётр (Полянский) был арестован уже через 8 месяцев после того, как возглавил Русскую церковь. Все оставшиеся 10 лет своей жизни до самого расстрела он провёл в ссылках и тюрьмах. До самого конца власти пытались склонить митр. Петра к сотрудничеству, но каждый раз терпели неудачу. Одним из образцов спокойной и благожелательной, но при этом непримиримо твёрдой позиции священномученика является его заявление ОГПУ, которое он дал через месяц после первого ареста.

Этот выпуск – о приходской жизни, которая расцвела в самом центре столицы безбожного государства. Община отца Алексея Мечёва стала родным домом для людей самого разного происхождения и культурного бэкграунда: молодых и старых, русских и немцев, учителей и рабочих, инженеров и врачей. Праведный Алексей жил богослужением и через него вводил всех приходящих к нему в жизнь во Христе. В храме свт. Николая в Клённиках, в одном километре от известного здания на Лубянке, службы совершались каждый день. Сын прав. Алексея, будущий священномученик Сергий, по смерти отца воспринявший руководство общиной, продолжил это служение. О нём он сказал слово, которое мы читаем в этом выпуске.